Наблюдатель
Как же легко попадаемся мы на удочку секса! И абсолютно само собой — на удочку пед0 в первом фильме. Пользуясь книгой-сценарием пробуем ее избежать.
Текст
Подходит ближе…шепчет…кладет руки на плечи…вкрадчиво говорит…«особенный»…прижимает ладонь к груди…стоит уже очень близко…лицо в нескольких сантиметрах от шеи мальчика…положив руку ему на шею…контроль чем ласка…поглаживая шею…
ВЫКИДЫВАЕМ ИЗ ГОЛОВЫ СЕКС!
Геллерт пытается дать Криденцию какуюто мистическую, таинственную заботу. Близость, контакт, прикосновения, которых у него никогда не было. То, что никто не обходился с ним подобным образом, например не касался шеи - рук — оголенных частей тела, делает этот контакт загадочным, что усиливает интимность. Такими действиями, совершенно новыми для Криденция, гораздо проще с разгону впиться в его душу.
Как там было в теории маятника? Более сильная амплитуда маятника, более сильная пропаганда, то, что реально кажется пропагандой людям и так понимающим проблему, для самых отсталых слоев населения наконец эту самую проблему доносит. Для адекватов это уже слишком, до неадекватов наконец доходит.
Так и здесь, более необычные действия скорее парализуют жертву. И она точно поверит, что именно так выглядит то, чего у нее никогда не было.
________________________________________
Изумленно взирает на происходящее…колеблется…нервничает…поведение его привлекает…это одновременно и приятно, и страшно…побежден кажущейся заботой…закрывает глаза и слегка расслабляется…НЕ ОТКРЫВАЕТ ГЛАЗ, ЕМУ ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ ПРОДЛИТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КОНТАКТ
Криденций ЧУДОВИЩНО одинок. Никто не касается его. Это больше, чем одиночество. Это как будто абсолютная пустота. Это крайняя невозможность никому довериться. Просто никому. И он видит, что какой-то человек, чужой человек, властьимущий, вдруг благоволит ему, говорит ему хорошие вещи, лечит его. Он даже не успевает за своими эмоциями. Его первая реакция на исцеление израненых рук — изумление, а не облегчение! Криденций максимально никогда не имел с людьми никаких позитивных контактов. Он теоретически знает, что когда обнимают, это хорошо. И постепенно прижимается к этому чужому человеку. Это первый человек, который ведет себя с ним адекватно. И не «никак», и не агрессивно. Именно позитивно.
Да, была еще разовая очень приятная встреча с Тиной, но он вероятно не верит, что кто-то сочувствующий типа нее мог бы всерьез решить его проблемы. А Грейвз обещает чудеса.
Или возможно встреча с Тиной вписалась в ту же теорию маятника: она была просто ласкова с ним как с любой невинной жертвой, и этого для его сломленной психики недостаточно. А вот напор Грейвза/Геллерта — то, во что нельзя не поверить.
Факт: Криденций понятия не имеет, как должны выглядеть положительные человеческие отношения. Не разовая встреча с социумом, а постоянные, систематические, развивающиеся отношения. И берет пример, данный Геллертом, за основу. Испугано, но берет. Тем более, как я поняла вчера, он реально хочет в волшебный мир, подальше от агрессивного мира не-магов.
Текст
Подходит ближе…шепчет…кладет руки на плечи…вкрадчиво говорит…«особенный»…прижимает ладонь к груди…стоит уже очень близко…лицо в нескольких сантиметрах от шеи мальчика…положив руку ему на шею…контроль чем ласка…поглаживая шею…
ВЫКИДЫВАЕМ ИЗ ГОЛОВЫ СЕКС!
Геллерт пытается дать Криденцию какуюто мистическую, таинственную заботу. Близость, контакт, прикосновения, которых у него никогда не было. То, что никто не обходился с ним подобным образом, например не касался шеи - рук — оголенных частей тела, делает этот контакт загадочным, что усиливает интимность. Такими действиями, совершенно новыми для Криденция, гораздо проще с разгону впиться в его душу.
Как там было в теории маятника? Более сильная амплитуда маятника, более сильная пропаганда, то, что реально кажется пропагандой людям и так понимающим проблему, для самых отсталых слоев населения наконец эту самую проблему доносит. Для адекватов это уже слишком, до неадекватов наконец доходит.
Так и здесь, более необычные действия скорее парализуют жертву. И она точно поверит, что именно так выглядит то, чего у нее никогда не было.
________________________________________
Изумленно взирает на происходящее…колеблется…нервничает…поведение его привлекает…это одновременно и приятно, и страшно…побежден кажущейся заботой…закрывает глаза и слегка расслабляется…НЕ ОТКРЫВАЕТ ГЛАЗ, ЕМУ ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ ПРОДЛИТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КОНТАКТ
Криденций ЧУДОВИЩНО одинок. Никто не касается его. Это больше, чем одиночество. Это как будто абсолютная пустота. Это крайняя невозможность никому довериться. Просто никому. И он видит, что какой-то человек, чужой человек, властьимущий, вдруг благоволит ему, говорит ему хорошие вещи, лечит его. Он даже не успевает за своими эмоциями. Его первая реакция на исцеление израненых рук — изумление, а не облегчение! Криденций максимально никогда не имел с людьми никаких позитивных контактов. Он теоретически знает, что когда обнимают, это хорошо. И постепенно прижимается к этому чужому человеку. Это первый человек, который ведет себя с ним адекватно. И не «никак», и не агрессивно. Именно позитивно.
Да, была еще разовая очень приятная встреча с Тиной, но он вероятно не верит, что кто-то сочувствующий типа нее мог бы всерьез решить его проблемы. А Грейвз обещает чудеса.
Или возможно встреча с Тиной вписалась в ту же теорию маятника: она была просто ласкова с ним как с любой невинной жертвой, и этого для его сломленной психики недостаточно. А вот напор Грейвза/Геллерта — то, во что нельзя не поверить.
Факт: Криденций понятия не имеет, как должны выглядеть положительные человеческие отношения. Не разовая встреча с социумом, а постоянные, систематические, развивающиеся отношения. И берет пример, данный Геллертом, за основу. Испугано, но берет. Тем более, как я поняла вчера, он реально хочет в волшебный мир, подальше от агрессивного мира не-магов.
