Мне кажется, место действия тут - их персональный Ад. Ну или Рай. "Ад" в том смысле, что все они очень не святые (ну и разврат там какой-то в кадре). Но и "Рай", ведь происходящим они, судя по всему, вполне довольны. Каждый персонаж на своем месте. Общая атмосфера лёгкого разврата в дарковых тонах - какой-то очень привычный для меня образ Рая/Ада 18го века. (Ну, я в этой теме человек искушенный, спасибо Жано и его команде). Танцует голая Констанс, скромница Констанс, которая в действительности оказалась очень даже страстной, ради своей страсти готова была идти на всё и "Il a suffit que je défaille pour enfin gagner la bataille". Как змея извивается прекрасная, но холодная Алоизия, не делающая различий в своих объятиях между манекеном и живым мужчиной. Всё такая же нежная и воздушная Наннерль, единственная, кто здесь не в черном, да и вообще не изменила свой привычный (по моей теории "прижизненный") стиль. Отдельное вау для Леопольда, задумчивого и сурового как всегда, сохраняющего невозмутимость, когда его недвусмысленно лапают какие-то развязные красотки. Такая себе глыба, человек, неустанно накапливающий мудрость. Размеренный и бесстрастный, хотя кто может знать, что у него в душе за этой вот маской.
А дальше два образа, выглядящие как-то очень отлично от спектакля, но опять таки чрезвычайно метко в моем понимании.
Вольфганг. В чёрном тяжелом луке, очень отличном от его привычных ярких и вычурных камзолов. В гротескном головном уборе и тяжелом макияже. С как-никогда жестким взглядом. Что ничуть не умаляет его света. Он другой. Мудрый, измененный опытом, но совершенно спокойный (а не Carnivore). Без доли разочарования, без страданий. Он, собственно, первый и натолкнул меня на идею "посмертности" всех этих образов. О, гаш, только в таком случае он может быть хоть немного лишенным своей привычной эмоциональности, что мы видим в этом клипе.
Антонио. Гораздо моложе, чем в спектакле (потому что без бороды). Гораздо моложе. И наоборот эмоционален. В нем такое ощущение свободы. Какого нет в этой тяжелой песне, когда он исполняет ее со сцены. Что снова подталкивает меня к моей теории "Рая", ведь даже после окончания истории он вряд ли бы изменился. Он наверняка остался со своим чувством Victime de la Victoire и остался без Вольфганга.
В спектакле я не могу смотреть эту песню-прощание-гимн жизни без слез. Здесь же она навевает умиротворение. Герои вместе (снова тема "Рая"), в них нет разочарования, прощания, страдания, той боли, что была на сцене. Есть уверенность и спокойствие. Они просто рассказывают эту свою историю. Историю о жизни до изнеможения. И они выглядят счастливыми, они на своих местах.