Рука есть нечто, существующее или нет на самом деле. Именно в двойственности этого подхода и состоит понятие «феномена Руки». Если мы рассматриваем первый вариант, где руки не сществует как таковой, мы приходим к образу красоты, обладающему «врождённым или приобретённым физическим уродством». В данном случае, соответственно, приобретённым. Рассматривая этот вариант, мы берём за основу сам образ.
Если же за основу берётся сюжет, мы получает второй вариант — вариант, где рука существует. Смысл этого варианта не в самом существовании руки, а именно в том, что изначально мы должны верить, что её нет, но истиной является противоположное. Рука есть, никакой мистики, всё обьяснено логично. Как правда и в первом варианте — рука ведь несуществует по конкретной причине.
Рассматривая варианты по отдельности мы не сталкиваемся ни с чем удивительным ни для эстета, ни для обычного наблюдателя, равнодушно фиксирующего факты. А вот при их наложении мы имеем дело с самим «феноменом Руки». Существование (по конретной причине) и в то же время несуществование (по такой же) руки попросту невозможно.
В этом случае мы можем попытаемся разложить сложившееся представление на временной сетке.
Можно сказать, что рука сначала существовала, а потом её не стало, что вполне логично. (Однако это есть просто повторением первого варианта. Кроме того обратного, то есть, что её не было, а потом она появилась, мы, разумеется, утверждать не можем.) Значит этот подход является неправильным. Когда мы длительное время не можем сопоставить (заранее невозможные для объединения) варианты, мы получаем ощущение некой мистичности происходящего с рукой. Кроме того может появлятся догадка (уже основанная на мистичности), что рука то/либо есть, то/либо нет.