Наблюдатель
Я всегда была приверженцем исключительно реалистических миров. Это даже было причиной того, что я шла в нынешнюю тему с заранее готовой уверенностью, что етот мир не тронет меня так как то же "Братство". Идея проста: ниже уже шла речь о том, что я доверяюсь в первую очередь "материнской" истории и считаю незаконным ее нарушение. В реалистиснском мире мне заранее известны правила мира. При том они настолько четки, что я могу без каких бы то ни было выдумок подчиняться им, таким образом история априори не нарушается. Фантазийные же или, как угодно, магические миры, не имеют четких правил. Даже если история, как в случае того же "Поттера", показывает нам правила, я могу задать резонный вопрос: "Почему автор так решил? Что сделало правила именно такими?" И вопрос етот бесконечен.
Вчера я начала продвигаться к своему чудному открытию, когда рассказывала о том, в чем прикол описания магических артефактов. Тот же Тессеракт, Камень, если мы говорим о Библиотеке. Ето предметы, над которыми фантазия автора (уже сегодняшняя формулировка) отдыхает. Ей нет предела; Камень несет огромнейшую негативную силу - ок, он может и подвалять желания, вызывая депрессию, и ядовитый дождь, и лишать любое существо его силы, и перемещаться, и перемещаться невидимо. Черт, да ето даже где-то облегчение твоей работы, тебе не надо заморачиваться объяснением по сюжету, просто брякни читателю: "Ето же КАМЕНЬ!"
Появилось желание написать именно про магический артефакт такой бесконечной силы. Наверное, желание как можно сильнее расслабиться...
Сегодня где-то между туалетом на работе и большой комнатой дома я пришла наконец к нему. К своему открытию. Необычному та же как все в етот творческий период, так обычно начавшийся. Я люблю только реалистические миры, потому что для меня обязательны четкие правила. Такие, что бы я знала как и могла не нарушать. Я не люблю фантазийные миры, потому что, соответственно, их правила размыты. Фантазийные миры идеальны, в них нет правил, я не могу ничего нарушить.

@темы: кино, Эссе, Теория и формализация, литература