Наблюдатель
У него низкий, чуть хриплый голос. Он так прелестно растягивает слова...
Мне не было шестнадцати, когда я впервые увидела его, мне не было семнадцати, когда я впервые услышала, что он непривлекателен. И я никогда не могла этого понять. О, никогда! Я ведь уже давно не ребенок, я была замужем, я провела всю сознательную жизнь при дворе, но мне никогда их не понять. Хотя есть что-то соблазнительное в их страхе, в их шепоте за его, за моей спиной. Да, это я также не могу не признать.
Когда мы встретились, мир был совсем другим. Король был слишком юным и мне всегда казалось, когда я думала о нем, что его немного страшит вся эта власть, вся эта земля, раскинувшаяся у его ног.
...Да, я росла такой, задумчивой, тихой, молчаливой, единственной дочерью у своих родителей. И тут вдруг, словно гром среди ясного неба, появился этот человек. Худой, бледный, холодный. С небольшими и к тому несколько прищуренными всегда глазами, хрипловатым даже в юности голосом, впалыми щеками и тонкими пальцами. Как-то я услышала, что он похож на змею своим коротким носом. Змея мудрая. И он очень мудр.
У него серая кожа, цвета такой себе, недорогой бумаги.
Но он необыкновенно красив. Этого не передать словами.
Когда я увидела его впервые, на той дуэли, мне показалось, что весь мир замер в этом лесу. Все вокруг задержало дыхание. Чтобы я насладилась его красотой, его могуществом. И когда он рухнул на колени, мое сердце сорвалось и вместе с ним ударилось о земь. Тогда, в шестнадцать, я как будто увидела свое будущее. Как я, будучи столетней старухой провожу его и только тогда смогу уйти сама.
Я люблю его.
Я вышла замуж, чтоб обрести свободу. Свободу от обязательств, свободу от общества. В высшем обществе свобода это высшая привилегия. Ее нужно выстрадать. И я была готова на это.
Та женщина, Анн, оставила след в его сердце. Огромный, горячий, кровоточащий. Как тот шрам, который оставил на его лице ее любовник. А он, словно демон, восстал из пепла их ненависти. И своей собственной. Он обратил свою злость в рассчетливость, свои страхи в осторожность, свою боль в силу. И мне оставалось только хранить его покой, когда он возвращался домой. Он берег короля, нашего любимого, беззащитного монарха, а я берегла его, как могла, как может женщина. Вы, наверное, понимаете меня.
В тридцатые годы мы пережили ряд покушений. Они означали лишь одно: он слишком важен. Важен для страны, важен для короны. Юный Луи, министр Флери и он: вот три столпа, на которых держалась Франция. Да, я гордилась, что выбрала именно этого человека, именно этого мужчину. Я всегда была счастлива рядом с ним. Как я мечтала, чтобы и он был счастлив.
Вы, наверняка понимаете меня. Если любите.
Madame la comtesse de Foissure, mars 1756
Мне не было шестнадцати, когда я впервые увидела его, мне не было семнадцати, когда я впервые услышала, что он непривлекателен. И я никогда не могла этого понять. О, никогда! Я ведь уже давно не ребенок, я была замужем, я провела всю сознательную жизнь при дворе, но мне никогда их не понять. Хотя есть что-то соблазнительное в их страхе, в их шепоте за его, за моей спиной. Да, это я также не могу не признать.
Когда мы встретились, мир был совсем другим. Король был слишком юным и мне всегда казалось, когда я думала о нем, что его немного страшит вся эта власть, вся эта земля, раскинувшаяся у его ног.
...Да, я росла такой, задумчивой, тихой, молчаливой, единственной дочерью у своих родителей. И тут вдруг, словно гром среди ясного неба, появился этот человек. Худой, бледный, холодный. С небольшими и к тому несколько прищуренными всегда глазами, хрипловатым даже в юности голосом, впалыми щеками и тонкими пальцами. Как-то я услышала, что он похож на змею своим коротким носом. Змея мудрая. И он очень мудр.
У него серая кожа, цвета такой себе, недорогой бумаги.
Но он необыкновенно красив. Этого не передать словами.
Когда я увидела его впервые, на той дуэли, мне показалось, что весь мир замер в этом лесу. Все вокруг задержало дыхание. Чтобы я насладилась его красотой, его могуществом. И когда он рухнул на колени, мое сердце сорвалось и вместе с ним ударилось о земь. Тогда, в шестнадцать, я как будто увидела свое будущее. Как я, будучи столетней старухой провожу его и только тогда смогу уйти сама.
Я люблю его.
Я вышла замуж, чтоб обрести свободу. Свободу от обязательств, свободу от общества. В высшем обществе свобода это высшая привилегия. Ее нужно выстрадать. И я была готова на это.
Та женщина, Анн, оставила след в его сердце. Огромный, горячий, кровоточащий. Как тот шрам, который оставил на его лице ее любовник. А он, словно демон, восстал из пепла их ненависти. И своей собственной. Он обратил свою злость в рассчетливость, свои страхи в осторожность, свою боль в силу. И мне оставалось только хранить его покой, когда он возвращался домой. Он берег короля, нашего любимого, беззащитного монарха, а я берегла его, как могла, как может женщина. Вы, наверное, понимаете меня.
В тридцатые годы мы пережили ряд покушений. Они означали лишь одно: он слишком важен. Важен для страны, важен для короны. Юный Луи, министр Флери и он: вот три столпа, на которых держалась Франция. Да, я гордилась, что выбрала именно этого человека, именно этого мужчину. Я всегда была счастлива рядом с ним. Как я мечтала, чтобы и он был счастлив.
Вы, наверняка понимаете меня. Если любите.
Madame la comtesse de Foissure, mars 1756
-
-
24.11.2017 в 18:45-
-
24.11.2017 в 19:02Кстати, именно он изображен на картинке в одном из самых новых постов. Гле я пишу, мол, это я сегодня. И он с письмом.