Наблюдатель
Моцарт, он как звёздочка. Такой сияющий, что я постепенно, хоть и не через Vivre à en crever, начинаю спокойнее относиться к его смерти. У него такие бесконечные глаза, огромные, полные любви и надежды. Как звёздочка. Как само волшебство. Я никогда не видела ничего и никого столь поразительно... сияющего. Снова хочется сказать "волшебного". Он - свет. Потому, наверное, меня так трогает тот вариант, лучший, где он умирает сияя. Это он. И это действительно дополняет его. Насколько смерть дополняет жизнь.
Он великолепный. Его черты полны волшебства и дело именно не в обаянии, хотя и бесспорно, а в его внутренней силе, в его свете и ...оптимизме, не побоюсь этого слова. Он жил как лучший. Он прекрасен.
Он великолепный. Его черты полны волшебства и дело именно не в обаянии, хотя и бесспорно, а в его внутренней силе, в его свете и ...оптимизме, не побоюсь этого слова. Он жил как лучший. Он прекрасен.